В МАГАЗИНЕ КУПИЛА ЧЕКУШКУ. ПЕРВУЮ РЮМКУ С ТРУДОМ ПРОГЛОТИЛА, А ПОТОМ НИЧЕГО – ПОШЛО КАК ПО МАСЛУ…
Эта история не выдумка, а вполне реальная судьба реального человека, рассказанная им самим.
История любви, падения и прекрасного воскрешения. Надеемся, что одних она предостережет от опасного шага, другим напомнит, как важна своевременная поддержка для тех, кто оказался в тяжелой жизненной ситуации.
В МАГАЗИНЕ КУПИЛА ЧЕКУШКУ. ПЕРВУЮ РЮМКУ С ТРУДОМ ПРОГЛОТИЛА, А ПОТОМ НИЧЕГО – ПОШЛО КАК ПО МАСЛУ…
Нет ни надежд, как и желанья жить –
В пьяном угаре не тонет тоска:
Не зачеркнуть все и не возвратить
Ни красоту, ни того паренька…
Ота Кий
Эта история не выдумка, а вполне реальная судьба реального человека, рассказанная им самим.
История любви, падения и прекрасного воскрешения. Надеемся, что одних она предостережет от опасного шага, другим напомнит, как важна своевременная поддержка для тех, кто оказался в тяжелой жизненной ситуации.
ВСТРЕЧА
– Здравствуйте, – кивнула мне женщина.
– Здравствуйте! – ответила я и хотела было пройти мимо.
– Вы меня не узнаете?
– ?
– Я Нина, ну, помните, та, что собиралась в Германию.
– Ниночка, это ты?! – вырвался у меня возглас удивления.
Я всматривалась в Нину и с трудом находила в ней прежние черты. В моей памяти невольно возникли фотоснимки семилетней давности (симпатичная дама примерно 40 лет с искрящимися глазами и очаровательной улыбкой). Теперь передо мной стояла старушка с тусклым лицом, в нелепом непонятного цвета плаще.
Нине явно хотелось со мной поговорить, а мне было некогда, и я, записав номер ее телефона и пообещав позвонить, побежала дальше.
ВОСПОМИНАНИЯ
Познакомились мы, когда я работала в собственной фотостудии (был такой зигзаг в моей жизни) и Нина пришла на фотосессию. Помню, как я изобретала ее образ, а она тем временем рассказывала мне о своей жизни:
«Трудилась бухгалтером на одном из заводов, муж был хороший, жили не скучно, в гости ходили, на природу выезжали. Мечтали о ребенке. Но все в одночасье рухнуло: от инфаркта умер муж. Долго с потерей смириться не могла, себя винила, что не доглядела. Друзья незаметно куда-то подевались, да и немногочисленные родственники отдалились. Видимо, им было неинтересно общество печальной женщины. В гости позову, одни отговорки. Не обижалась, понимала, у всех своя жизнь, не до меня. Почти семь лет вроде как и не жила. А тут еще и производство сокращать стали, без работы осталась. Совсем тоска обуяла. И как раз в это время подруга детства Галя возвратилась в родной город. Она-то меня и растормошила. Снова я вкус к жизни почувствовала, устроилась на работу, стала в театры ходить. И вот теперь неугомонная подружка придумала мои фотографии на сайте знакомств разместить».
Фотографии Нине понравились, мы стали перезваниваться. А через некоторое время узнала, что она переписывается с мужчиной из Германии и собирается в Москву, куда тот прибудет для личного знакомства. Я с любопытством ждала продолжения истории. Нина иностранцу приглянулась, пригласил ее в гости. Так они какое-то время туда-сюда катались. Потом немец Нину насовсем позвал. Та будто на крыльях летала, влюбилась, как девчонка. А потом Нина вдруг перестала отвечать на мои звонки, и я решила, что она уехала в Германию.
ТРЯСИНА
После встречи прошло несколько дней, а я все откладывала свой звонок. Рассказала подруге о том, как Нина изменилась. Та попеняла, мол, может, она в твоей помощи нуждается, а ты…
Стыдно стало, в тот же вечер позвонила Ниночке. Она обрадовалась и пригласила к себе. В скромной квартире была идеальная чистота, вкусно пахло
ватрушками. И вот я узнала, чем закончилась ее романтическая история. У немецкого жениха, как выяснилось, было главное условие, чтобы Нина родила, а рожать-то она уже не могла (не прошли бесследно годы самобичевания и тоски). Письма и встречи прекратились, а одновременно куда-то запропастилась Галка. Еще один удар ждал Нину позже: Галка уехала к Ниночкиному немцу. Нина сначала чуть было не прокляла подругу, потом опомнилась: бог им судья, ведь Галка на четыре года ее моложе и со здоровьем у нее все в порядке.
После предательства подруги Нина опять замкнулась. Работать перешла в другую фирму, ведь в той, где прежде трудилась, о ее немецкой мечте знали, шушукались за спиной. Устроиться удалось только на малооплачиваемую работу.
Однажды ей стало совсем уж тоскливо, позвонила троюродной сестре, позвала к себе, та сказала, что, мол, потом как-нибудь зайдет. Не зашла… Глыба одиночества давила… Отправилась Нина в магазин, купила чекушку. Первую рюмку с трудом проглотила, а потом ничего – пошло как по маслу. И вроде легче стало. Вот так и покатилось: чуть каменная глыба в душе зашевелится, Нина тут же в магазин, заморозит глыбу алкоголем, глядишь, еще один день прошел.
О том, что это затянуть может, не думалось. Тут же и дружки-подружки соответственного образа и подобия нашлись. С работы уволили. По дешевке все, что представляло какую-либо ценность, продала. Запомнился такой случай. Выпивала с приятелями и допилась до того, что не помнит, как оказалась на мосту над Кокшагой. Темно, ветер, вокруг никого. Посмотрела вниз: «А что, если…» Чуть было не сиганула, бог отвел.
НАЗАД К СЕБЕ
И вот в этот период жизни опять Галя нарисовалась. Погостить к родственникам приехала. Увидела она подругу в таком состоянии, и заела Галку совесть. Переехала на два месяца к Нине, уговорила ее закодироваться.
Вместе квартиру отдраили, обои новые поклеили. Галина привезла мебель, постельное белье, портьеры.
Простила Ниночка ее, по-настоящему простила, сердцем.
Постепенно глаза у Нины просветлели, стала вокруг себя замечать и деревья, и цветы, вкус пищи различать. Как-то открыла альбом, а там на фото она – сияющая, красивая. Подошла к зеркалу – старушка и старушка… Вытащила фотографию Ивана: «Все, Ванечка, с прошлым покончено».
С этого дня начался ее путь возвращения к себе. В церковь стала ходить, полегчало. Галя уехала, деньги оставила на повторное кодирование. Да только Нина отказалась: «Никакого повторного, я теперь сама буду выруливать!»
Устроилась на работу с испытательным сроком, директор сначала и слушать не хотел о том, чтобы ее взять, потом сжалился. Она из кожи вон лезла, чтобы доказать, что не зря ее взяли, приходила раньше всех, уходила последней. Поверили. Направили на бухгалтерские курсы, ведь много нового пропустила. Училась с удовольствием.
Нина говорила, что было не просто трудно, а трудно в кубе. Бывало пойдет в магазин и не удержится – купит бутылку водки, сама себя оправдывая, мол, для гостей, а какие гости, к ней лет сто никто не ходит. Дома телевизор смотрит, а мысли все около кухонного шкафа вертятся, где бутылка спрятана. В голове кто-то невидимый шепчет: «Выпей чуток, полегчает, от стопочки ничего не
случится, ты же не алкоголичка». А разум спорит: «Настоящая алкоголичка, даже кино смотреть спокойно не можешь, так и тянет к бутылке». Побежит на кухню, откроет бутылку и скорее выльет в раковину, платок- на плечи и на
улицу, круги вокруг дома наматывать. Бегает и твердит: «Я не алкоголик».
А недавно Нина познакомилась с вдовцом. Александр на 10 лет ее старше, инвалид (прихрамывает), но выглядит лучше ее.
В Йошкар-Оле Нине трудно. Как-то встретила бывшую коллегу, та ее еле узнала: «Значит, не врут заводчане, рассказывали, мол, спилась». А Нина на те обидные слова вроде и внимания не обращает, зовет в гости на пироги. Коллега руками машет: «К тебе?! Не пойду!»
Обидно стало, что от нее, как от прокаженной, шарахаются, хотя она уже не пьет. А тут еще случай. Хотела подработку взять в одной фирме. Пришла, с главбухом договорилась. А на следующий день та, пряча глаза, говорит: «Мы уже другую взяли». «Да вы же обещали!» А бухгалтер виновато: «Если честно, директор кандидатуру вашу не одобрил, вы же пьющая».
Ниночка про себя много говорила, но одно не рассказала, как она бездомным помогала. Приведет бывало к себе пьянчужку, отмоет, накормит, одежку почистит, и все уговаривает от бутылки отступиться. В церковь своих подопечных водила.
Позже я познакомилась с Сашей – он большой молодчина, смог найти подход к Нине, она расшумится (нервы-то порядком расшатаны), а он тихо так: «Нинуль, ну никак тебе не идет вот так орать, ты же настоящая-то – кроткая, ласковая». И слова эти, как успокаивающие препараты, на нее действовали. Видно ангел-хранитель Нине Сашу послал.
ПРОВОДЫ
Недавно я их провожала. Уговорил Саша все-таки Ниночку уехать к нему на родину. Проводить Нину обещали прийти троюродная сестра с племянниками, бывшие коллеги… Пришла только я.
Ниночка пошла в киоск за водой. Саша занервничал, все смотрел в ту сторону, куда Нина ушла.
– «Боитесь?»
– «Да есть немного, вдруг сорвется», – откровенно признался он и облегченно вздохнул, когда Ниночка вернулась с бутылкой минералки.
Обняла Нину: «Я верю, что на новом месте у вас с Сашей начнется новая жизнь, да по сути она уже началась, ты сегодня вон как хорошо выглядишь!»
«Правда?! – искренне обрадовалась Нина и, поправив прическу, тихо добавила: – Я перед отъездом в парикмахерскую сходила, покрасилась, и вот…»
Она протянула мне руки с наманикюренными пальчиками.
ЭПИЛОГ
С заплеванного асфальта какая-то женщина подняла окурок, присела у столба: сбившийся платок, грязная юбка. На вид около 50-ти, а ведь на самом деле, наверное, не больше 35. Женщина посмотрела на меня, жалобно улыбнулась, пытаясь рукой закрыть дырку на колготках.
Я села в троллейбус, а перед глазами все маячила извиняющаяся улыбка женщины. Быть может, и ее тоже обстоятельства вынудили, как и Нину, уйти от себя, а найдется ли тот, кто ее подтолкнет к возвращению. Промелькнула мысль: «Может это должна сделать я?» Поспешила отговориться: «А почему собственно я?» Двери троллейбуса закрылись…
Сейчас, по прошествии времени, думаю, в такие моменты, наверное, правильнее было бы спросить себя: «Кто если не я?».
Но мы всегда думаем, что найдется кто-то другой – кто захочет, кто сможет, кто не пройдет, кто спасет…
Один мудрец сказал: помогая другим, помогаем себе быть добрее и чище.
А впрочем это все слова… Легко говорить, трудно сделать…
Ольга КОНДРАТЬЕВА
(По просьбе главной героини мы изменили имена всех действующих лиц)