Солистка оперной труппы Театра им. Э. Сапаева Елена Никитина училась в Центре оперного пения, который Галина Павловна создала в 2002 году вместе с мужем Мстиславом Ростроповичем. В очередной «Театральной гостиной» в Музее истории города Елена рассказала о своем пути певицы и об обучении у известной оперной дивы.
ТАК ГОВОРИЛА ИЗВЕСТНАЯ СОВЕТСКАЯ ОПЕРНАЯ ПЕВИЦА ГАЛИНА ПАВЛОВНА ВИШНЕВСКАЯ
Солистка оперной труппы Театра им. Э. Сапаева Елена Никитина училась в Центре оперного пения, который Галина Павловна создала в 2002 году вместе с мужем Мстиславом Ростроповичем.
Елена Никитина с Галиной Вишневской
В очередной «Театральной гостиной» в Музее истории города Елена рассказала о своем пути певицы и об обучении у известной оперной дивы.
НАЧАЛО ПУТИ
Я родилась в Горномарийском районе, недалеко от Козьмодемьянска. В 1997 году окончила музыкальное училище им. И. Палантая в Йошкар-Оле. Потом я уехала в Чебоксары. Тогда в Чувашском университете им. И. Ульянова только открылся факультет искусств, и полученное образование приравнивалось к консерваторскому. Мы все туда и поехали, потому что были молоды, а университет так близко. Отучившись там три года, я поняла, что не развиваюсь. И я просто так взяла и поехала в Нижегородскую консерваторию, договорилась там о прослушивании. Приезжаю в Чебоксары, и меня исключают с большим скандалом, потом берут обратно и дают направление. С этим направлением я еду в Нижний Новгород, прослушиваюсь на народное отделение, меня берут, но говорят: «У вас голос не народный». А я так хотела народные песни петь! Предлагают перевестись на классическое пение. Я сдала все экзамены, и меня взяли сразу на третий курс. Заканчивала уже в Нижнем Новгороде, у очень хороших педагогов. Моим педагогом была Светлана Ивановна Берижинская. Там меня практически заново учили петь. Там особая методика пения, построенная на дыхании. Мне говорили: «Не извлекайте звуком, это никому не интересно». Я все никак не могла этого понять, спорила часами! И вдруг ко мне пришло вдохновение прямо на сцене (я пела «Сонеты Петрарки» Ф. Листа – это очень сложная музыка), и поняла, что извлекать звук может каждый, а ведь нужно постоянно дышать. «Когда вы будете дышать и петь, – они мне говорили, – тогда зритель будет слушать, тогда он не будет напрягаться».
КАК ПОПАСТЬ НА ОБУЧЕНИЕ К ОПЕРНОЙ ДИВЕ
В 2003 году после окончания консерватории сразу поехала в Москву, в Центр оперного пения Галины Вишневской. Из консерватории всех туда направляют, но меня почему-то в списке не было. И я сама поехала. И вот я зашла в здание и тут же встретила Галину Павловну в фойе и сразу воскликнула: «Ой, Галина Павловна!» А она в шали, такая красавица, и говорит: «Да-да, Галина Павловна. А вы кто?» – «Я певица. Вы меня прослушаете?» – «Так есть же конкурс». А потом: «Очень интересная дамочка, подойдите завтра».
Я пришла на следующий день. Увидела ее, когда она на лифте поднималась, она меня узнала, но ни слова не сказала. Это было 7 ноября. Я поздравила ее с праздником, а она говорит: «Какой же это праздник? Это же день убийств». И я тогда подумала: «Боже, что я сказала!» В общем, мы поднялись потом в ее кабинет, она попросила меня спеть, и я исполнила каватину Людмилы из оперы «Руслан и Людмила». Она сказала: «Интересный голос, у меня мариечки еще не учились». Когда она так сказала, я уже поняла, что буду здесь учиться. И вот тут началась интересная жизнь. Там Мстислав Ростропович, там Ирина Ивановна Масленникова. Я училась на самом деле у Масленниковой, Галина Павловна меня собственноручно к ней привела.
ГОЛОС – ЭТО ТОЛЬКО АЛФАВИТ
Принцип обучения в Центре, как в театре: вывешивались списки певцов – кто что поет, были уроки, репетиции, танцы, костюмы, режиссеры, пианисты, французский, итальянский – все, как в театре. Кто не справлялся – увольняли. Было очень много студентов, которые недоучились. Вишневская не щадила никого, но сразу давала выйти на сцену со зрителем и оркестром. Интересно, что тогда дирижером-стажером был Банаев Дмитрий Николаевич, он сейчас главный дирижер в нашем Театре им. Э. Сапаева. Такое совпадение.
Было много забавных случаев. Например, когда я пела Джильду в «Риголетто». Это была сцена, когда Джильду убивают, и она ползет по Спарафучилле. Я, видимо, неправильно выполнила просьбу режиссера, это был македонец Иван Поповски. Он говорил: «Ползи по Спарафучилле так, будто пятки дрожат, ползешь и падаешь». И я ползла и падала. И на репетиции Галина Павловна кричит: «Лена, что вы делаете? Вы себя непристойно ведете!» Я не понимала, что я не так делала. А она: «Ползите корректно!» А потом еще был момент, когда я не попала на ступеньку лестницы на сцене и, как сейчас помню, полетела по-настоящему, тремя кругами. Галина Павловна: «Она там живая?» А я: «Живая, живая». И вот в этот момент я вдруг осознала, что уже пою.
Такое происходит и с другими певцами, там сразу дается выход на сцену, и это очень важно. Галина Павловна всегда говорила: «Берите все, каждый момент, обдумывайте! Если у вас есть голос, то вы знаете только алфавит. Нужно видеть картину, не придуманную, а из жизни». Она говорила: «Вот есть певец, голосу – просто вагон, а сам дурак дураком». Она была очень прямолинейна. И конечно, было интересно в первый год, когда она еще мало болела. Они с Ростроповичем для нас устраивали безумные вечеринки с просмотром мировой классики, рассказывали о своей судьбе, показывали фотографии. Я не знаю, как в Центре сейчас все происходит, но тогда было очень интересно.
ДОРОГА ДОМОЙ – В РОДНОЙ ТЕАТР
После окончания мы все, конечно, стали искать работу. Некоторые певцы до сих пор там поют, не могут уйти оттуда. Это как наркотик. Когда я оттуда ушла, мне было очень плохо. Я сразу уехала в Омск. Почему туда – потому что Сибирь, я подумала, что, если уеду туда, меня никто не увидит, никто не узнает. Я очень самокритична. Но не тут-то было, там оказалось еще хлеще, чем у Вишневской: приглашались певцы из мировых оперных театров, пела в паре со многими. Очень масштабный театр. Но так случилось, что я забеременела и уехала домой к маме и папе. Потом снова приехала в Москву, давала много концертов и чувствовала себя просто певицей. Я даже радовалась сначала: ребенок растет, муж рядом, я везде пою – шикарно просто. Но как-то приехала в Йошкар-Олу и решила зайти в наш театр.
Галина Павловна – властная женщина, но она так любила своих студентов, давала каждому почувствовать уверенность в себе, и это помогало вперед идти. Когда я поделилась, что хочу к нам в театр, но вот как-то стесняюсь, она сказала: «Вот пришла к театру, видишь, там какой-то мужик болтается. Говоришь ему: «Иди сюда». Он прибежит. Говоришь ему: «Открой дверь». Он открывает. Ты заходишь. Долго, медленно. А потом говоришь ему…» Я предположила: «Спасибо?» А она: «Нет. Пошел вон!»
В 34 года я только пришла в наш театр, очень поздно. Меня прослушали, приняли на работу и сразу дали петь «Травиату», я была в шоке. Партию знала, но просто так сразу спеть в спектакле после многочисленных концертов – это совсем другое. Перерыв ведь очень большую роль играет. К тому же сначала перед «Травиатой» нужно было спеть Сильву. А я вообще оперетты никогда не пела до этого! Сейчас в театре работаю уже третий сезон, спела Эвику в «Акпатыре», Кориллу в опере Доницетти «Viva la mamma!» и другие партии.
ТЕАТР И КОНЦЕРТЫ
Концертная деятельность – это близкий контакт с людьми, это камерное пение, ощущение каждого зрителя, каждого взгляда, самой себя, подачи звука. А театр – он масштабнее, это храм искусства, ты уже не одна поешь, здесь есть коллектив, твои партнеры, нужно перевоплощаться, подача звука уже другая. А в концертной деятельности – я имею в виду камерную, не масштабную эстрадную – можно делать все. Как Галина Павловна говорила: «Вот обиделся на тебя кто-то, или тебя кто обидел, ты не ругайся с ним в буфете. У тебя есть камерное пение, ты выйди на сцену и вот там скажи свое, имеешь право». Она рассказывала, как они с Ростроповичем как-то обиделись друг на друга и «ругались» потом весь концерт, а зрители думали, что они поют. Так и говорила.
А в театре зрителей не видишь. После «Сильвы», помню, на поклонах ко мне подошел какой-то мужичок, весь скрючился, сует цветы, а я, видимо, в эйфории какой-то была, не обращала внимания, а он все сует и сует. И главное – дает цветы и опять забирает. Явно хочет, чтобы узнала. Думаю: «Да кто такой? Что за игра?» Оказалось, это был мой папа.
О МЕЧТЕ
Я пока не готова преподавать. Сейчас молодые певцы такие умные, они думают, как 30-летние. Если им что-то начнешь объяснять, они могут обидеть или оскорбить. Я пока к этому не готова, хотя у меня есть диплом педагога. Но у меня есть мечта, может быть, она никогда и не исполнится. Было бы хорошо в Йошкар-Оле создать студию пения. Сейчас очень много певцов, и все хотят петь, а работы всем не хватает. Ведь не может быть в театре 10 Джильд, 10 Виолетт, даже если все хорошо поют. Так может возникнуть комплекс неполноценности, а ведь это может быть просто шикарная певица. И если в маленьких городах будут открываться оперные студии, где вокалисты смогут и учиться, и петь, это будет здорово. И это был бы небольшой зал, мест на 150 – 200, и был бы близкий контакт со зрителем. Певцы, которые не умеют петь, проходили бы обучение, а те, кто умеют, пели бы те же партии Грязного, Любаши, Марфы, в костюмах, с оркестром, как в театре. И у зрителя был бы выбор, куда сходить и что посмотреть.
Записала Ирина СУВОРОВА