Год великого перелома , так назвал Иосиф Сталин 1929 год, на территории нынешней Марий Эл, был не простым. Перелом произошел не только в коллективизации деревни и раскулачивании крестьянства, но и во всем изменении уклада жизни.
Новая экономическая политика, которую официально в СССР не отменили, закончилась. О прошлом напоминала лишь культурная среда 20-х и стиль «ар-деко», исчерпавшие себя, стиль времени, но и они готовы были исчезнуть под натиском нового времени с его ярко выраженным авторитаризмом, получившем свое высшее выражение в конце года в форме безудержного прославления Сталина, которому в дни празднования на всю страну его полувекового юбилея со всех концов шли приветственные телеграммы.
Оппозиция Сталиным была раздавлена в партии, и ничто не мешало ему развернуть небывалую «вторую революцию» – индустриализацию страны и коллективизацию крестьян, объединяемых в колхозы. Появились новые термины и понятия – «социалистическое соревнование», «ударные бригады», «борьба с кулачеством», «пятилетка». Советский Союз за считанные месяцы превратился в военный лагерь, в котором главным была война – «класс против класса». В партии шла чистка рядов. Ненавистный Сталину Троцкий был выслан за пределы СССР. Теперь диктатуре одного вождя практически ничего не мешало.
Изменился сам календарь. Исчезла неделя, и появились декады, а сами декады стали «непрерывными рабочими». Перестали отмечать церковные праздники, а сама православная церковь подверглась сильнейшему гонению. Храмы закрывались, а то и прямо разрушались. Пасха оказалась под запретом. Воскресенский собор в Йошкар-Оле был закрыт и превращен в кинотеатр. Вместо Рождества устраивали субботники. Повсеместно организовывались ячейки Союза воинствующих безбожников. Пропагандировались похабные антирелигиозные стихи пригретого властью Демьяна Бедного.
Новости с разных концов необъятной страны в 1929 году настраивали обывателей на мысль о «конце света». Небывалые сорокаградусные и выше морозы в Москве и Центральной России в январе 1929 года, наводнение в Москве в мае 1929 года, необычная жара на севере +35 градусов в июне и на Черном море в мае. В июле столбик термометра в Баку достиг невозможных 60 градусов, а под Ленинградом летом пронесся ураган. 15 октября город на Неве накрыло наводнение.
Ох, не случайно М. Булгаков приурочил посещение Воландом Москвы в том самом 1929 году и начал писать тогда свой бессмертный роман!
Что-то было такое во всем мире тогда, когда мир оказался перед Великой депрессией, поставившей миллионы людей на грань голода и беспросветной нищеты.
Йошкаролинцы почувствовали неладное уже в начале года. С прилавков магазинов исчезли сахарный песок и мыло. Подорожали многие товары. На смену относительному благополучию и изобилию НЭПа пришли карточки на продовольственные, а некоторое время спустя – и на промышленные товары. Из оборота исчезла полновесная медная монета, которую усиленно скупали у населения банки, сберкассы и почта.
Гастролеры воры-карманники стали бичом для горожан. Статистика преступлений только за первую половину года показывает рост на треть. Угрозыск, впрочем, не дремал. Карманников ловили, некоторые из которых пожаловали сюда прямо с Урала.
Неспокойно было летом вокруг города из-за лесных пожаров и распространившейся в ближних деревнях оспы.
На рубежах страны разгорелись вооруженные конфликты. Если о рейде красноармейцев в Афганистан под командованием комкора Виталия Примакова ничего не сообщали, то про нападение китайцев на принадлежавшую Советскому Союзу Китайско-Восточную железную дорогу, доставшуюся в наследство от Российской империи, писали до поздней осени 1929-го. Постоянной темой газет были репрессии китайских властей против советских граждан – служащих КВЖД.
Люди горели желанием идти на войну против белых китайцев и собирали средства на боевые самолеты. На митинге в Йошкар-Оле построили бомбовоз «Марийский трудящийся», собравшиеся записывались в добровольцы в ОКДВА, которой командовал герой гражданской войны В.К. Блюхер. Китайцев и русских белогвардейцев по ту сторону границы части Особой краснознаменной Дальневосточной армии расколотили в ноябре за считанные дни.
Но боевой настрой продолжал присутствовать во всех форумах и мероприятиях. Лейтмотивом пионерских слетов были не только жаровские «Взвейтесь кострами, синие ночи», но и маршевые стихи Маяковского «Возьмем винтовки новые. И с песнею в стрелковые пойдем кружки».
В том году боролись с попами, кулаками, старыми марийскими обрядами, вроде ношения женского головного убора – шымакш, с трахомой, с «бывшими», которых безжалостно «вычищали» из учреждений, с растратчиками, хулиганами и самогонщиками. В общем, все как в популярной красноармейской песне «И вся-то наша жизнь есть борьба!»
В том году построили здание Госстраха, позднее известное как «аптека №1». Оно сохранилось до наших дней, сменив облицовку.
Построили городскую баню №1. Та не сохранилась, сгорев сравнительно недавно, уже в «нулевые».
Но город оставался еще деревянным, как на старой фотографии. Хотя перемены шли постоянно. В Йошкар-Оле открыли завод прохладительных фруктовых напитков. Кооперация даже на излете НЭПа продолжала работать вопреки всем трудностям.
Принято было тогда и решение о создании Марийского научно-исследовательского института. В Йошкар-Олу приехала лингвистическая экспедиция во главе со светилом тогдашней науки – самим академиком Марром.
Театральная жизнь оживилась гастролями артистов московской комедии (приехала труппа в 50 человек!) А оперный сезон порадовал меломанов новыми премьерами. Любителям бильярда отдали целый дом.
В общем, жить было можно, товарищи, только очень уж все было нервно и неспокойно.
Ко всему прочему, еще отменили новогодние елки. Что за напасть!
Напомним, сайт газеты «Йошкар-Ола» рассказывал, что в столице Марийского края покупателям предлагали кошачий мех.
Фото предоставлено автором.