Много лет тому назад теплым весенним днем Виктор Анучин возвращался с войны. Позади был Афган, кровопролитная операция в провинции Кунар, ранение, 13 месяцев лечения в ташкентском госпитале. Впереди – неизвестность Весной 1979-го Виктор был призван на службу в Витебскую дивизию ВДВ. А осенью начались бесконечные подъемы по тревоге, прыжки, масштабные полковые учения. Не покидала тревожная мысль: «К чему так тщательно готовимся?»
И ЧЕРЕЗ ТРИ С ЛИШНИМ ДЕСЯТИЛЕТИЯ РАНЫ СОЛДАТА НАПОМИНАЮТ О СТРАШНОМ БОЕ В АФГАНИСТАНЕ
Много лет тому назад теплым весенним днем Виктор Анучин возвращался с войны. Позади был Афган, кровопролитная операция в провинции Кунар, ранение, 13 месяцев лечения в ташкентском госпитале. Впереди – неизвестность.
Весной 1979-го Виктор был призван на службу в Витебскую дивизию ВДВ. А осенью начались бесконечные подъемы по тревоге, прыжки, масштабные полковые учения. Не покидала тревожная мысль: «К чему так тщательно готовимся?»
К ЧЕМУ ТАК ГОТОВИМСЯ?
Ночью 10 декабря солдат подняли по тревоге, в машины погрузили боеприпасы, в том числе и в закрепленный за Анучиным «Урал», вывезли всех в лес недалеко от аэродрома.
– Ребята спали в палатках, – вспоминает Виктор, – я в машине. Помню,подошел ко мне офицер: «Поехали в город!» Я ему: «Да как же в город, у меня полный кузов боеприпасов!» – «Отцепляй прицеп и поехали!» Пришлось выполнить приказ. Приехали в военный городок. Взволнованные жены офицеров высыпали из домов, окружили меня: «Куда вас отправляют?» – «Откуда же мне, солдату, знать? У своих мужей спрашивайте».
Как оказалось, офицер приехал попрощаться с женой – он знал, что предстояла опасная военная операция.
25 декабря нас и боевую технику погрузили в самолеты. Ночь мы провели в авиаполку, а утром всех построили и объявили: «Берите патроны и гранаты. Будем пересекать границу с Афганистаном, возможен обстрел».
Выгрузились на афганской территории, дождались ночи, и рота отправилась блокировать ущелье, по которому должен был пройти танковый батальон в сторону Кабула.
– Горы с двух сторон, – говорит Виктор, – многие из нас их никогда не видели.
ПЕРВЫЙ БОЙ
– Шли мы низом, и тут духи начали обстрел. Когда сидели в БМД (боевая машина десанта), пули по броне так и щелкали.20 минут первого боя всем показались целой вечностью. Два дня стояли на объекте, потом нас заменила пехота, а мы двинулись в Кабул. Потом рассказывали, что после нашего ухода с объекта девятерых пехотинцев афганцы вырезали прямо на посту.
Виктор Анучин служил в Союзе в восьмой роте, а тут попал в девятую, где из знакомых ребят – йошкаролинец Володя Токарев, Алик Исаев из Волжска, Саша Бондаренко из Звенигова. Недели две Виктор с друзьями охраняли афганскую разведку, а позже – военный городок, где работали русские преподаватели. А потом батальон начал готовиться к операции в провинции Кунар, где, по слухам, скопилось до полутора тысяч душманов. Парням впервые выдали тяжеленные 10-килограммовые бронежилеты, каски и сказали: «Берите гранат и патронов столько, сколько сможете унести».
29 февраля, в «лишний» день високосного 80-го года, в четыре утра солдат погрузили в вертолеты, высадили их на самой вершине горы, на веревках спустили ящики с боеприпасами. Часть солдат осталась охранять высоту и боеприпасы, остальные пошли вниз.
ПЕРВЫЕ ПОТЕРИ
«Когда начали спуск, – рассказывает Виктор,- поняли, что нас здесь ждали (повсюду были оставленныедухами лежанки), они, видимо, рассчитывали стрелять в нас сверху, а когда мы высадились на вершину, противнику ничего не оставалось как уйти. Началась отчаянная заварушка с участием авиации. По рациисообщили о первых потерях – убили Володю Токарева. (Он и его тезка Володя Черепанов стали первыми кого привезли в республику в цинковых гробах.)
РАНЕНИЕ
– Идет бой. И вдруг – удар в грудь.Я ничего не понял. Не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть. Ребята испугались, давай перевязывать меня, а руки трясутся. Шандарахнули мне два укола промедола, перетянули ногу. А я смотрю на восходящее солнце, и передо мной вся жизнь моя пронеслась как в кино. Когда раньше кто-то об этом рассказывал, я не верил. «Вертушку» вызвали по рации. Боль была невыносимой – ранения в ногу, грудь, спину.В палатку затащили, я умоляю медиков: «Усыпите меня, так больно!» Меня прооперировали, гипс наложили. На следующий день отправили в Ташкент.
Однажды в госпитале обход делал генерал медицинской службы. Подходил к кроватям раненых, и лечащие врачи говорили, сколько предстоит лечиться каждому из них. Я окаменел, когда услышал про себя: «Этому – месяцев восемь». Спросил потом у врача, почему так долго,тот пожал плечами: «Чего же ты хочешь? Множественные пулевые и осколочные ранения. На ноге нет восьми сантиметров кости!»
ОШИБСЯ ДОКТОР
Ошибся доктор: не восемь, а тринадцать месяцев лечили Виктора в Ташкенте, столько времени передвигался он на костылях. Вернулся домой инвалидом второй группы.
ЖИЗНЬ ПОСЛЕ
Девять лет Виктор работал на заводе «Электроавтоматика» наладчиком-намотчиком спецстанков. Вот уже много лет возглавляет Марийскую региональную организацию «Беркут» Общероссийской общественной организации инвалидов войны в Афганистане, помогает в решении проблем не только инвалидов-афганцев, но и участников локальных военных конфликтов, семей погибших.
– Спасибо заведующему хирургическим отделением Республиканского клинического госпиталя ветеранов войн Евгению Васильевичу Кузьминых, – говорит Виктор. – Вот, отдал мне на память, – на ладони квадратик тронутогоржавчиной металла, который через 30 лет после памятного боя с душманами однажды напомнил о себе нестерпимой болью.
– Наверное, это уже последний осколок, «проживший» в тебе столько лет?
– Нет, не последний, – грустно качает головой Виктор. – Есть еще, по крайней мере, один. А впрочем, бог его знает, сколько их заявит о себе завтра.
Ольга БИРЮЧЕВА
ПОСЛЕСЛОВИЕ
– Мама погибшего в Афганистане йошкаролинца Володи Токарева Вера Васильевна Токарева много лет проработала на заводе торгового машиностроения. В то время, когда погиб Володя, я тоже трудилась на этом предприятии и знала Веру Васильевну. Как-то в проходной завода увидела и Володю – красивый, веселый паренек. Его мама рассказывала о проводах сына в армию,о том, как ждала его писем. Известие о том, что он погиб, было шоком не только для его семьи, но и для всех заводчан, ведь здесь почти все друг друга знали.
Помню, в день этого скорбного известия я шла по городу, смотрела на веселых молодых парней и мне не верилось, что где-то там, в Афганистане, идет война и гибнут наши мальчишки. Володина гибель была первой печальной вестью – тогда еще никто не знал, сколько цинковых гробов привезут в республику, тем более никто не мог предположить, что это напрямую коснется его родных или знакомых. Позже в Афгане погиб бывший одноклассник моей дочери Айдар Файзрахманов.
Ольга КОНДРАТЬЕВА