Сегодня свой новый рассказ представляет наша постоянная читательница Ася ПЕТУХОВА. Светало. Иван едва поднял с подушки тяжелую голову, с трудом разлепил набрякшие веки. Внутри все горело. Невыносимо хотелось пить. Шаркая по грязному полу, он с трудом доплелся до умывальника, сунулся головой под струю холодной воды и долго пил, захлебываясь и тяжело переводя дух.
Сегодня свой новый рассказ представляет наша постоянная читательница Ася ПЕТУХОВА.
Светало. Иван едва поднял с подушки тяжелую голову, с трудом разлепил набрякшие веки. Внутри все горело. Невыносимо хотелось пить. Шаркая по грязному полу, он с трудом доплелся до умывальника, сунулся головой под струю холодной воды и долго пил, захлебываясь и тяжело переводя дух.
В зеркальном отражении – опухшее, заросшее густой щетиной лицо с огромным синяком под глазом, спутанные, давно немытые седые волосы.
– Господи! Неужели этот старик – я?! – заплетающимся языком пробормотал Иван. – А ведь мне вроде и лет-то не так много… – он наморщил лоб, мучительно вспоминая свой возраст. – Сколько же точно?
Оказывается, из памяти выпал не только его возраст, но и вся его прежняя жизнь: семья, работа, поездки в деревню с маленьким Валеркой, рыбалка по выходным с ухой у костра. Иногда прошлое все-таки смутно обозначалось в хмельной голове Ивана, но тогда ему казалось, что все это было не с ним. Теперь он жил от выпивки до выпивки.
Его обшарпанная квартира напоминала грязную ночлежку, где прямо на полу среди окурков и старого тряпья отсыпались пьяные дружки. Кроме стола, изломанных стульев, кровати с прожженным матрацем и засаленной подушкой, в квартире ничего не было. Все Иван пропил.
По утрам он собирал бутылки в старом парке, иногда попрошайничал. Но не хлеб покупал на жалкие рубли, а очередную бутылку.
Вот и сегодня он кое-как выбрался из подъезда и нетвердой походкой заковылял через двор в парк.
– Когда образумишься, Иван? – крикнул ему вслед дворник Михаил. – Посмотри, на кого ты стал похож! Пугало огородное! Всех городских алкашей к себе привадил…
Но Иван будто и не слышал. Ему хотелось поскорее обшарить в парке кусты и собрать пустые бутылки. Повезло – сумка быстро наполнилась тарой, а на одной из лавочек Иван обнаружил недопитым флакон одеколона. Дрожащей рукой он взял пузырек и поднес его к губам.
– Будь здоров, человек! – возглас раздался прямо над его ухом.
Иван вздрогнул и выронил флакон. Брызнуло стекло, и одеколон разлился по тротуару.
Иван повернулся, увидел бородатого мужчину в светлой одеждеи подумал: «Ишь ты, вырядился. Видать, интеллигент».
– Чего привязался, – зло буркнул Иван, с сожалением взирая на разбитый флакон.
– Посмотри, утро какое! – улыбнулся незнакомец.
– Да пошел ты! – сказал вслух Иван, а про себя подумал: «Небось, лекарь».
– Что-то в этом роде, – кивнул бородач, словно прочитав то, о чем подумал Иван.
– Значит, сейчас начнешь предлагать мне кодирование и всякие процедуры. Только зря. Я – алкаш неизлечимый. Понял?
– Завтра же ты убедишься в обратном, – бородач снова улыбнулся.
– Да кто ты такой, чтоб наказы мне давать? – вспылил Иван. – Я сам себе хозяин. Что хочу, то и ворочу… – Иван нагнулся, подобрал лежащий у ног окурок и начал шарить по карманам в надежде найти спички. Но карманы оказались пусты. Он с досады плюнул и только тут заметил, что незнакомец исчез, как будто испарился.
– Смылся! – промычал Иван.
Он потоптался на месте, махнул рукой и поплелся прочь. Тяжело дыша, добрался до дому. Смертельно хотелось спать. Он бросил сумку в прихожей и, не раздеваясь, повалился на кровать. Он слышал стук в дверь и зычный крик своего собутыльника Виктора:
– Эй, Ванька, встречай! Есть водка и жратва!
Но подняться почему-то никак не мог. Сон накрыл его, и Иван почувствовал, что будто погружается во что-то теплое и радостное…
В один из воскресных вечеров, прихватив бутылку, Виктор, как обычно, решил заглянуть к Ивану. По привычке ногой толкнул дверь, ввалился в прихожую и замер: полы тщательно вымыты, стулья отремонтированы, вкусно пахнет жареной картошкой.
– Вот-те на! – пробормотал Виктор.
За его спиной раздались шаги. В прихожую вошел коротко остриженный, средних лет мужчина. Он мало походил на прежнего, бородатого и вечно пьяного, Ивана.
– Здорово, Витек! Не узнаешь своих? – весело подмигнул Иван. – Такая, брат, штука… Соседи у меня новые появились. Володя и Рая. Я им мебель пог перетаскать. Ну, разумеется, и они помогли мне – сам видишь… – Иван улыбнулся и обвел взглядом блистающую чистотой квартиру.
– А я подумал, что ты кралю себе завел. Вот и распустил перья, – хохотнул Виктор.
– На кой мне краля? – оборвал его Иван. – По Лидке своей скучаю. Как загудел я тут, она забрала Валерку и уехала к матери в поселок. Валерка-то, небось, большой совсем стал. Во сне его недавно видел. Тебе этого не понять… – Иван махнул рукой и смолк.
– Эх, Ванька, вижу я, в башку тебе всякая мура лезет. Давай-ка лучше в честь выходного вмажем, – Виктор вытащил из-за пазухи бутылку.
Иван замялся:
– Понимаешь…У Володьки в ванной кран прорвало. Надо помочь. Я ведь раньше слесарем работал. Не сердись, Витек! – Иван по-дружески тряхнул руку Виктора и исчез за соседней дверью.
Оставшись один, Виктор мысленно рассуждал: «Совсем сдурели что ли мужики? Сережка закодировался. Гришка укатил в деревню к больной матери. Вот и Ванька рыло воротит. И сосед у него непьющий. Остался я один, как рак на мели. В выходной выпить не с кем!»
Сосед Ивана работал в небольшой строительной фирме, где срочно требовался слесарь-сантехник. Иван сразу согласился выйти на работу. Теперь каждое утро мужчины вместе выходили из подъезда и направлялись к троллейбусной остановке.
Жильцы только дивились, глядя на посвежевшее лицо Ивана и приветливо здороваясь с ним.
По весне к Ивану вернулась жена с сыном, и все стало как прежде. По выходным они все втроем гуляли в старом парке. Бывал здесь Иван и в одиночку. Все надеялся встретить того самого бородача, который без уколов и снадобий совершил чудо.
Раньше для Ивана рассказы о таинственных исцелениях были предметом язвительных насмешек, а теперь он вынужден был признать, что необъяснимое, таинственное все же существует.
Однажды в праздничный день они снова оказались в парке. Иван с Лидией долго бродили по аллеям. Вспоминали свою юность.
– А ты все будто ищешь кого-то? – заметила жена. – Наверное, вчерашний день, а?
– Так и есть, Лидушка. Год назад встретил я здесь одного хорошего человека, который помог мне бросить пить, – тихо сказал Иван. – А я вместо благодарности обложил его матом. Зол был с похмелья… Больше я его не видел. Лицо, знаешь ли, у него такое светлое-светлое. Никогда его не забуду. Ведь я тогда словно заново родился…
– Не горюй, Ваня! – ласково сказала Лидия. – Если он хороший человек, то, конечно, давно простил тебя. Будем приходить в наш парк и, обязательно, встретим твоего лекаря.
Тут из кустов выскочил сынишка, прижимая к груди крохотного пушистого котенка.
– Возьмем его с собой?
– Ладно, сынок! – улыбнулся Иван.
– Конечно, возьмем и назовем Пушок. Будем жить вчетвером. Так веселее, – оживилась Лидия.
Парк утопал в зелени. Залитые солнцем молодые березки в легких платьицах, словно озорные девчонки, перешептывались между собой. Небо над ними было ослепительно голубым, будто вымытое первыми весенними грозами, и его синева плескалась в счастливых глазах Ивана.