ИЗВЕСТНО, ЧТО ЗВЕЗДА ЭСТРАДЫ НА СЦЕНЕ И В ЖИЗНИ – ДАЛЕКО НЕ ВСЕГДА ОДНО И ТО ЖЕ. ЕЩЕ В СОВЕТСКОЕ ВРЕМЯ ЖУРНАЛИСТ ЛЕВ ЯТМАНОВ, С ОГРОМНЫМ ТРУДОМ ВСТРЕТИВШИСЬ С ИРИНОЙ ПОНАРОВСКОЙ ВО ВРЕМЯ ЕЕ ГАСТРОЛЕЙ В ЙОШКАР-ОЛЕ, УВИДЕЛ ЗНАМЕНИТУЮ ПЕВИЦУ ПОЛНОЙ ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЬЮ ТОМУ, ЧТО ОНА ЯВЛЯЛА СОБОЙ НА ПУБЛИКЕ
Это было в начале 1980-х годов. В Йошкар-Оле запестрели афиши о том, что в ноябрьские праздники в городе пройдут гастроли Ирины Понаровской.
В те годы Понаровская была одной из популярнейших эстрадных звезд СССР.
ИЗВЕСТНО, ЧТО ЗВЕЗДА ЭСТРАДЫ НА СЦЕНЕ И В ЖИЗНИ – ДАЛЕКО НЕ ВСЕГДА ОДНО И ТО ЖЕ. ЕЩЕ В СОВЕТСКОЕ ВРЕМЯ ЖУРНАЛИСТ ЛЕВ ЯТМАНОВ, С ОГРОМНЫМ ТРУДОМ ВСТРЕТИВШИСЬ С ИРИНОЙ ПОНАРОВСКОЙ ВО ВРЕМЯ ЕЕ ГАСТРОЛЕЙ В ЙОШКАР-ОЛЕ, УВИДЕЛ ЗНАМЕНИТУЮ ПЕВИЦУ ПОЛНОЙ ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЬЮ ТОМУ, ЧТО ОНА ЯВЛЯЛА СОБОЙ НА ПУБЛИКЕ
Это было в начале 1980-х годов. В Йошкар-Оле запестрели афиши о том, что в ноябрьские праздники в городе пройдут гастроли Ирины Понаровской.
В те годы Понаровская была одной из популярнейших эстрадных звезд СССР. Обладательница прекрасного голоса, на редкость обаятельная и эффектная, она очень строго и даже придирчиво отбирала свой концертный репертуар, и песни ее после первого же исполнения становились шлягерами. Кроме пения на эстраде и записи дисков Ирина Понаровская стала довольно успешно сниматься в кино, и роли ее, пусть не первого плана, тем не менее, запоминались.
В дальнейшем красота и невероятное женское обаяние помогли певице и актрисе, не имеющей никаких государственных званий и наград, стать самой элегантной исполнительницей российской эстрады и получить титул «Мисс Шанель» от представителей международного Дома моды «Шанель», а позже стать лицом одной из итальянских фирм, чью одежду в свое время рекламировали такие звезды мирового экрана, как Марлен Дитрих и Полли Шнайдер.
Но все это будет потом, а в начале 1980-х было ясно одно: зрителей в начале ноября ждут встречи с одной из популярнейших певиц страны. В тот год в ноябрьские праздники отдыхали четыре дня: кроме 7 и 8 ноября были еще 5-е и 6-е – суббота и воскресенье. И все четыре дня в ДК им. ХХХ-летия Победы должна была выступать Ирина Понаровская. А еще в афишах значился Вейланд Родд, темнокожий джазовый певец, исполнитель латиноамериканских песен и, как потом выяснилось, муж Понаровской, сын иммигрантов из США.
Я в ту пору был горячим поклонником Понаровской и решил во что бы то ни стало взять у нее интервью для газеты «Молодой коммунист», где я тогда работал. Редактору пообещал, что после праздников положу ему на стол готовое интервью. Несмотря на скепсис некоторых своих коллег, я не сомневался в успехе – благо, опыт общения со знаменитостями в культуре уже имел, и опыт немалый. Ох, если б я знал заранее, как все сложится!
Итак, 5 ноября, первый концерт. Сначала для разогрева, как сейчас говорят, выступал Вейланд Родд. Честно говоря, большого впечатления он не произвел, ибо не столько пел, сколько, довольно ловко владея своим телом, двигался по сцене, но экзотическая внешность, несомненно, помогла ему получить свою порцию аплодисментов.
А затем на сцене появилась она – главная героиня вечера, Леди Неординарность, Леди Совершенство – Ирина Понаровская. На ней было элегантное темное платье, подчеркивающее ее стройную фигуру, и кокетливая шляпка. Впрочем, этих платьев и разнообразных шляпок в течение довольно долгого концерта Ирина сменила несколько штук, и каждый наряд был образцом вкуса, меры и элегантности.
Как только закончился концерт, я поспешил к гримерке Ирины, у дверей которой уже стояли поклонники и поклонницы. Пользуясь своим журналистским правом, я первым постучал в дверь.
Дверь приоткрылась, и показался Вейланд Родд, партнер и хранитель покоя своей супруги. Я объяснил ему свою просьбу об интервью с Ириной, на что он мне ответил твердо, что сейчас об этом и речи быть не может, а мне следует позвонить завтра ближе к обеду в их номер в гостинице «Йошкар-Ола». Номер телефона Вейланд, конечно же, не дал, но это уже были пустяки: главное, что моя просьба не была сходу отвергнута!
Утром 6 ноября я позвонил дежурному администратору гостиницы, представился и попросил сообщить, в каком номере остановилась Понаровская, и дать телефон. В ту пору, 30 лет назад, никому бы и в голову не пришло заподозрить звонившего в каком-нибудь криминальном умысле – жизнь была куда спокойнее, чем сейчас. В общем, обзавелся я телефонным номером и стал ждать времени, как было велено, «ближе к обеду».
Пока я ждал, мне домой звонили многочисленные знакомые, звали в гости на праздник. Я каждый раз отказывался ради заветного интервью. Наконец, наступило «ближе к обеду», и я набрал номер. И что же? Трубку взял все тот же Вейланд.
«Нет, нет! – так же твердо сказал он. – Ирочка вчера очень устала и до сих пор не поднялась с постели, а в семь вечера у нас новый концерт. Звоните лучше завтра».
«Когда?» – уже в легком отчаянии попытался уточнить я.
«Ну, не знаю, – неуверенно сказал Вейланд. – Наверное, в это же время».
«Но встреча наша все-таки состоится?» – настаивал я.
«Я думаю, да», – все так же неуверенно ответил Вейланд.
Делать было нечего, оставалось ждать. В гости идти расхотелось – дело превыше всего. Так я промаялся до «ближе к обеду» 7 ноября. Позвонил…
И все повторилось, словно под копирку! Трубку снова взял Вейланд, чтоб его!.. И опять: Ира не очень себя хорошо чувствует, есть проблемы с голосом, так что до самого концерта она будет молчать. Все мои доводы, что многочисленные читатели газеты и поклонники Ирины ждут этого интервью, действия не возымели – опять «позвоните завтра ближе к обеду».
Наступило 8 ноября, последний день пребывания Понаровской в Йошкар-Оле. Я, подобно Штирлицу, как никогда был близок к провалу. Провал воспринимался тем более болезненно, что перед праздниками одна из коллег довольно язвительно сказала: «Ничего у тебя не получится. Ей в Москве-то журналисты надоели, а тут ты, в провинции…»
До «ближе к обеду» я не дотерпел – позвонил раньше и, как только Вейланд (ну кто же еще!) поднял трубку, представился как можно более строго и официально: «Корреспондент редакции газеты «Молодой коммунист» по поводу сегодняшнего интервью…»
Вейланд сразу узнал меня и крикнул куда-то в глубь комнаты: «Ира! Там к тебе опять этот… Ну, тот самый, из типографии. Что ему сказать?» Редакция и типография были для джазового певца одним и тем же. Но мне было все равно. Затаив дыхание, я ждал, что решит Понаровская. И – о, счастье! – спустя мгновение Вейланд сказал: «Ладно, приходите. Ира будет ждать вас. Через час вас устроит?»
Еще бы не устроило! Ровно через час я стоял перед дверью гостиничного номера. Постучал в дверь – открыл все тот же Вейланд Родд: «Ждите в холле, Ира выйдет минут через пять».
Я присел на диван в холле на этаже, разложил рядом свою журналистскую технику: фотоаппарат, диктофон, блокнот с заранее приготовленными вопросами. На всякий случай стал еще раз просматривать их, как вдруг надо мной раздался женский голос: «Здравствуйте, я к вашим услугам».
Я поднял голову – и оторопел. Она это или не она? Я ожидал повторения сценического чуда – роскошную красавицу, воплощение высокого стиля и элегантности. А передо мной стояло нечто, завернутое в длинный халат, волосы скрывала косынка, а прекрасных глаз певицы было почти не видно за огромными дымчатыми стеклами очков. Это потом до меня дошло, что Ирина готовилась вовсе не к сцене, не к встрече с полным залом, где надо блистать во всей своей Богом данной красе, а исполнять будничную и, может быть, не очень-то приятную обязанность эстрадной звезды – давать интервью. Но в тот момент я был просто ошеломлен.
Разумеется, вопрос с фотографированием певицы отпал сам собой. Я лишь задавал вопросы, которые были достаточно просты и даже в чем-то банальны: где родилась, где училась, как пришла на эстраду, кто любимый исполнитель, работа в кино… Но это сейчас, в век Интернета, когда у каждой эстрадной звезды есть официальный сайт, когда море всевозможной информации обрушивается на читателя практически мгновенно, такие сведения кажутся элементарными. А в ту пору ответы знаменитости даже на подобные банальные вопросы для публики, тем более провинциальной, являлись, можно сказать, откровением.
Ирина обстоятельно ответила на все вопросы, а в конце я спросил ее слегка с подковыркой: кого она считает для себя главной соперницей на нашей эстраде? «Я не люблю говорить о соперницах, – ответила Понаровская. – Даже не думаю о них всерьез. У каждого артиста, в том числе и у меня, свой путь в искусстве, свои слушатели и зрители.
Конкуренция вообще слово не из моего лексикона. Я пою для людей, пою для самой себя. И мои успех или провал принадлежат только мне и никому другому. И если я почувствую, что кому-то вдруг мешаю, я лучше уйду в сторону, потому что работать в искусстве локтями – не мой стиль».
На этом наше интервью завершилось. Я поблагодарил Ирину, она же извинилась, что заставила себя ждать почти четыре дня. Домой я возвращался в приподнятом настроении, но никак не мог отделаться от впечатления, какое произвел на меня неожиданный облик Понаровской – такой разительный контраст по сравнению со сценой! Вечером я снова пошел на концерт, на этот раз последний. И вновь увидел чудо пребражения, снова на сцене блистала Леди Совершенство, которую любила публика, одаривая цветами, аплодисментами и улыбками. И невольно приходили на память слова героини Фаины Раневской из фильма «Весна»: «Красота – страшная сила».
…Ирина Понаровская оказалась верна своим словам. Как только почувствовала себя лишней на российской эстраде, покинула ее и вместе с сыном Энтони, художником по профессии, уехала в спокойную и благополучную Норвегию, где с 2010 года живет большую часть времени. Раза два-три в год она приезжает в Россию и дает концерты, на которых всегда людно: народ продолжает любить эту певицу. А денег, заработанных на этих концертах, вполне хватает, чтобы остальное время обеспеченно жить в другой стране.
Лев ЯТМАНОВ