Возможно, не все знают, что 12 июля в мире отмечается День фотографа. Зато у многих есть повод отпраздновать! Ведь сегодня занятие фотографией гораздо доступнее, чем в былые времена.
Правда, эта доступность рождает иллюзию, что достичь высот фотохудожника стало проще. Хотя это, конечно, не так. Крутая техника для фотографа – то же самое, что хорошие кастрюли для кулинара. А мастерство – оно везде постигается трудом и учебой, шлифуется с годами. Пусть профессионалы расскажут, как они шли по своей стезе. Например, йошкар-олинский фотограф Евгений Горбунов.
Возможно, не все знают, что 12 июля в мире отмечается День фотографа. Зато у многих есть повод отпраздновать! Ведь сегодня занятие фотографией гораздо доступнее, чем в былые времена.
Правда, эта доступность рождает иллюзию, что достичь высот фотохудожника стало проще. Хотя это, конечно, не так. Крутая техника для фотографа – то же самое, что хорошие кастрюли для кулинара. А мастерство – оно везде постигается трудом и учебой, шлифуется с годами. Пусть профессионалы расскажут, как они шли по своей стезе. Например, йошкар-олинский фотограф Евгений Горбунов.
С Евгением мы беседовали в его студии, где он, помимо съемок, обучает желающих фотомастерству.
– Евгений, в фотографии, в отличие, скажем, от живописи, нет развернутой системы образования. Как же постичь ступени фотомастерства? Самостоятельно? В кружках? Студиях?
– Действительно, в нашем ремесле, к сожалению, системы образования нет. В Российскую академию фотографии поступают немногие, курсы во ВГИКе и на журфаках имеют больше прикладной характер. Большинство же идет тем путем, о котором вы сказали.
– Вы говорите «к сожалению». Почему?
– Путь самообразования более долгий. Хотя сейчас в этом плане возможностей больше, чем раньше. Например, выбрав хорошую фотошколу в Интернете, можно при большом желании и трудолюбии освоить азы мастерства всего за несколько месяцев. В мое время ничего подобного не было, и мой путь занял годы. Впрочем, я и сейчас учусь. Своему делу ведь всю жизнь учишься.
– А каким был ваш путь? С чего он начался?
– С простой фотокамеры «Смена», которую дал мне отец в детстве, в 70-е годы. Ночные сидения в ванной с увеличителями, проявителями, сушка фотоснимков – через все это я прошел, и мне это очень нравилось. С годами возникли новые интересы, но фотографию я не бросал – снимал и в армии, и потом, когда работал спасателем. Осваивал новую технику. В 90-е годы появилась пленка «Кодак» – более совершенная, прощавшая многие ошибки при съемке. А потом пришло цифровое фото. Помню, многие тогда не принимали этого новшества – мол, в пленке есть душа и все такое. Я же сразу поняфял, что за цифрой будущее. А душа в ней такая же, как в пленке: снимает ведь не камера, а фотограф.
– Тем не менее бытует мнение, что крутая техника облегчает путь в профессионалы.
– Крутая техника дает больше шансов сделать качественное изображение. Но повторюсь: снимает не камера. Крутая техника не заменит понимания законов фотосъемки, необыденного взгляда на мир, умения поймать тот самый решающий момент, благодаря которому в снимке появляется душа.
– А если новичок взял хорошую камеру, нащелкал 200 кадров, из которых потом 20 не стыдно обнародовать, это неплохо?
– Для начинающего любителя сойдет. Но, к сожалению, с подобным подходом порой работают те, кто стремится занять профессиональную нишу. С цифрой в этом плане, конечно, легче: не надо тратиться на фотоматериалы, хлопотать с проявкой. Но развращает здесь не сама цифра, а такой к ней подход, когда считаешь, что в процессе съемки не надо включать голову. И в своей студии я учу тому, чтобы человек делал не 200 кадров, а всего 20, и при этом хотя бы два из них оказались такие, что ого-го, настоящие творения в своем жанре!
– Кстати, о жанрах. У вас ведь тоже есть свои предпочтения?
– У меня несколько таких направлений. Мне нравится снимать пейзажи, делать портретные фото, работать в жанре ню. Люблю концептуальную фотографию, когда композиция, образ выражает какую-то идею. Очень интересна макросъемка, когда миниатюрный предмет снимаешь крупным планом – выходят совершенно потрясающие вещи! Ты словно заглядываешь с объективом в другое измерение, просто непаханое поле для фантазии.
– А жанр ню? Есть, на ваш взгляд, грань между искусством и пошлостью?
– Тут, на мой взгляд, все очень относительно и субъективно. На одном фото всего лишь приспущенная бретелька вызывает ощущение вульгарности, а на другом полностью обнаженное тело несет в себе пошлости не больше, чем античные статуи.И спор о какой-то грани – он вечный, я думаю.
– Сегодня, в цифровую эру, есть мода на черно-белую фотографию. Это как некий ретро-стиль. Для вас он имеет значение?
– Конечно! И не только как ретро-стиль, но и как возможность оттачивать определенные грани мастерства. Ведь в черно-белом фото выразительные средства – только форма и свет, поэтому не всякая цветная фотография имеет право быть черно-белой. И на занятиях мы иногда специально переводим технику в режим «монохром», чтобы поработать именно с формой и со светом.
– А как вы относитесь к фотошопу?
– Нормально отношусь. Во-первых, фотошоп, по сути, был и раньше, при пленочной фотографии, когда ты по мере необходимости колдовал при проявке и печати, только это называлось по-другому и было не так широко известно. А во-вторых, никакая фототехника: ни пленочная, ни цифровая- в принципе не способна передать все оттенки, которые видит человеческий глаз;и когда с помощью фотошопа восполняешь эту недостачу, могут получаться потрясающие вещи. Тот же Энсел Адамс, классик фотопейзажа, вручную доводил свои работы до нужного ему качества. Многие известные мастера делают это сегодня с помощью фотошопа- его грамотное использование только на пользу. Другое дело, что люди, увлекаясь этим, часто наворачивают не совсем то, что надо.
– В последнее время ваших работ почему-то не видно на выставках.
– Да, я уже года три нигде не выставляюсь. Раньше участвовал и в «Поволжском треугольнике» у нас в Йошкар-Оле, и в «Росийской неделе искусства» в Москве, где даже занял однажды первое место. Это была серия работ «Планета Земля. Наша редакция» о взаимоотношениях человека с природой – концептуальная серия, которую я сделал под влиянием засухи и пожаров 2010 года. Но сейчас у меня, видимо, очередной этап творческого переосмысления. Такое бывает у фотографов: идешь, идешь – и вдруг словно упираешься в стену. Значит, надо оглянуться, осмотреться. Возможно, найти что-то новое. И движение вперед продолжится.
– А кто занимается в вашей студии?
– Люди самые разные. Есть те, кто работает на предприятиях, есть студенты. Много молодых мам, которые, сидя в декрете, попутно осваивают фотодело. Людей старшего поколения меньше, хотя есть и предпенсионного возраста. Сейчас в группе около 10 человек.
– Вы занимаетесь не только художественной фотографией, но и коммерческой. Насколько одно совместимо с другим?
– В принципе, вполне совместимо. Другое дело, что когда ты фотографией зарабатываешь себе на хлеб, то действуют, помимо творческих, и другие законы. Во-первых, к фотографии уже нужно относиться не как к чисто художественному продукту, а как к бизнесу, учитывая какие-то привходящие моменты. Во-вторых, нужно все время развиваться, чтобы не потеряться, не пропасть через сколько-то лет, когда к коммерческой фотографии предъявят другие требования. И наконец, необходим профессиональный подход к делу не только в плане мастерства и дисциплины, но и в умении адекватно оценить себя и добиться такой же оценки от заказчика. И здесь есть немало сложностей, которые зависят не только от экономической ситуации, но и от психологии людей, которую подчас трудно переломить. Но это уже отдельная тема.
Беседовал Виктор ПАШКИН