Автор этого очерка Тарас Таныгин – уроженец Марийского края, прошедший войну и немецкий плен. Он учился в школе и призывался в армию вместе с Аркадием Крупняковым, а после войны оба жили в Крыму, поддерживали отношения.
Автор этого очерка Тарас Таныгин – уроженец Марийского края, прошедший войну и немецкий плен. Он учился в школе и призывался в армию вместе с Аркадием Крупняковым, а после войны оба жили в Крыму, поддерживали отношения.
В этих воспоминаниях – трагические страницы войны, где рядовой Таныгин не раз был на волосок от гибели, но каждый раз спасался словно по велению свыше. А еще – необычное «предсказание» одного из его сыновей о Крыме.
КАК ПРИВЫКАЮТ К ВОЙНЕ
В 1940 году из деревни Якай-Сола, что в Советском районе Марийской ССР, меня призвали в армию. Службу я начал в г. Лиепае в морской пехоте телефонистом. Рано утром 22 июня 1941 году нас подняли по тревоге. Вокруг были слышны взрывы и выстрелы. Наше отделение заняло позиции у древних Петровских укреплений Гробиня.
Никогда не забуду ощущения от первого боя. Мы пошли в атаку. Бежишь с винтовкой в руках, сознание полностью отключено, страшно, и все делаешь интуитивно, бежишь и стреляешь. Постепенно я привык к войне, и все мои действия уже были осознанны.
Несколько дней мы отбивали атаки немцев. Я подносил снаряды к орудию. Вражеский огонь становился все интенсивнее, мы потеряли половину нашего расчета. Внезапно возле нас разорвался снаряд. Я почувствовал резкую боль в ноге и потерял сознание. Очнувшись, увидел, что нога залита кровью. Весь остальной расчет погиб.
ДВАЖДЫ РОДИЛСЯ
Через три часа меня подобрали санитары, унесли на плащ-палатке. Так я оказался в госпитале в Лиепае. Немцы наступали, началась эвакуация раненых. Нас на грузовиках привезли в порт. Но мне не хватило места на судне. Стоя на берегу, я с грустью смотрел, как оно уходит от берега. Внезапно налетели немецкие самолеты, и одна из бомб попала в отплывающее судно. Раздался взрыв, и на моих глазах оно начало погружаться под воду. И тогда я понял, что судьба подарила мне еще один шанс выжить.
Нас повезли обратно в госпиталь. В дороге нас настиг вражеский авианалет. Я с трудом спустился с грузовика и пополз в лес. Оглянувшись, увидел, что в наш грузовик попала бомба и он взлетел на воздух вместе с оставшимися в нем людьми.
В лесу я подполз к латышскому хутору. Попросил хозяина перевязать меня. Он отказал. Я снова выполз на дорогу, где нас, оставшихся в живых, подобрали наши солдаты и привезли в госпиталь.
ХОРОШИЙ НЕМЕЦ ПАУЛЬ ШУЛЬЦЕ
Утром, проснувшись, я услышал немецкую речь. По палате ходил немецкий офицер с тремя солдатами. Подойдя ко мне, он стащил одеяло с головы и спросил:
– Юде (еврей)?
– Нет, я мариец.
Покачав головой, он пошел в следующую палату. Вечером наши врачи, которые лечили нас под присмотром немцев, сделали всем перевязку.
Через три месяца нас погрузили в вагоны и повезли в немецкий концлагерь. За 4 года я побывал во многих лагерях Польши и Германии. Было очень трудно. В 1945-м я оказался в пересыльном лагере «№ 6А» г. Гемера. Всех пленных этапом более 1000 человек пригнали для отправки на угольные шахты и заводы Рура. После санобработки нас поместили в корпус, утром построили по этапам. Через переводчика офицеры начали спрашивать, кто какие специальности имеет. Я назвал себе портным, хотя и не очень разбирался в этом деле. Нас, 10 человек портных, перевели в другой корпус. Главное, что оставили здесь.
Мы ремонтировали старые гимнастерки, шинели и прочую одежду. Кормили нас очень плохо, и мы, кто как мог, добывали продукты со склада, в котором работали пленные французы, бельгийцы и поляки. Все они каждый месяц получали посылки от Красного Креста Швейцарии. Эти ребята нам очень помогали, спасли нас от голодной смерти.
Среди немцев тоже были хорошие люди. Например, офицер Пауль Шульце, один из начальников в нашей мастерской. Когда приходили проверяющие офицеры, он, предупреждая нас, кричал: «Ахтунг!» («Внимание!»), чтобы мы не зазевались во время передышки и тут же включались в работу.
В последние месяцы войны в лагере появились английские, а также американские летчики – в большинстве своем негры, которых я увидел впервые в жизни.
«КАКИЕ СТРАННЫЕ ЭТИ РУССКИЕ…»
Наконец пришло освобождение. 12 апреля 1945 года в наш концлагерь, ломая колючую проволоку, въехал американский танк. Открылся люк, вылезли танкисты-негры, черные как уголь, и стали раздавать заключенным сигареты и продукты. Вскоре на мотоциклах в лагерь въехали регулярные американские войска.
Американцы арестовали всех лагерных охранников, офицеров и начальство. Не избежал этой участи и Пауль Шульце. На следующий день немцев с лопатами и метлами вывели убирать лагерь. Наши бывшие пленные начали их бить и ругать. Но когда они подошли к Шульце и попытались сорвать с него одежду, мы отбили его от наших товарищей. Я сказал тогда:
– Не троньте его, он хороший, честный человек, он спас нас от голода и смерти. Тогда его отпустили. Мы начали угощать Пауля сигаретами и консервами, а он стоял среди нас и плакал. Другие немецкие офицеры смотрели на него и, наверное, думали: «Какие странные эти русские. После всех мучений они еще нас и жалеют».
ВСТРЕЧА СУДЬБЫ
Американцы одели нас в свою форму, накормили. Предлагали нам уехать в Штаты, чем некоторые из наших воспользовались. Те, кто остался, включая меня, некоторое время жили в лагере, затем нас перевели в советскую зону. После многочисленных допросов и проверок в НКВД и Смерше я продолжил службу, а затем работу в Восточной Германии. Был в Берлине, расписался на Рейхстаге.
В начале 1946-го во Франфурте-на-Одере я познакомился с Тамарой Андреевной Акининой, которую в войну интернировали в Германию из Старого Оскола. Вскоре в советском консульстве в Берлине зарегистрировали наш брак. Затем нас перевели на работу в Брамбах, где в местном санатории лечился и отдыхал высший командный состав Советской армии. Тамара работала там медсестрой, была знакома с маршалом Рокоссовским, генералами Кузнецовым и Василевским, жена которого подружилась с ней, постоянно дарила ей разные подарки. В Германии в 1947 году у нас родился сын Владимир.
«ПРЕДСКАЗАНИЕ» СЫНА
В 1949-м мы вернулись на Родину. Жили в Крыму. В деревне Азамат (Малиновка) работали в Малиновской больнице, которая располагалась в бывшем имении графа Каховского, губернатора Таврической губернии. В 1950 году в крымском Белогорске у нас родился сын Анатолий. Потом появились сыновья Леонид, Виктор и Юрий.
В 1953-м мы переехали в Марийскую АССР, в деревню Якай-Сола к моей сестре Катерине. Но работал я в селе Ронга портным в мастерской. Вот где пригодились лагерные навыки. На работу в другое село и обратно зимой ездил на лыжах.
В Крым вернулись в 1956-м. Вновь трудоустроились в Малиновскую больницу. Крым к тому времени уже стал украинским – произошло это в 1954-м по воле Хрущева. Но что интересно, мой сын Владимир, которому тогда было 7 лет, сказал, что Крым в составе Украины будет ровно 60 лет, а потом вновь присоединится к России.
Тарас ТАНЫГИН, рядовой Советской армии