Так считает заслуженный художник Марий Эл Александр Новоселов. В Республиканском музее изобразительных искусств работает его выставка «Прекрасные девы Александра Новоселова». И они действительно прекрасны, ведь художник в каждой женщине видит красоту.
ТАК СЧИТАЕТ ЗАСЛУЖЕННЫЙ ХУДОЖНИК МАРИЙ ЭЛ АЛЕКСАНДР НОВОСЕЛОВ
В Республиканском музее изобразительных искусств работает его выставка «Прекрасные девы Александра Новоселова». И они действительно прекрасны, ведь художник в каждой женщине видит красоту.
Во времена соцреализма требовалось, чтобы по портретам с первого взгляда можно было понять, кем работает женщина – дояркой, учителем, рабочей. Но именно от этого стремился уйти мастер. Ведь он считает, что в каждой женщине заключены природное изящество, нежность, духовность, индивидуальность, нужно только раскрыть внешнюю оболочку, и тогда миру предстанет ее небесная сущность.
В преддверии Международного женского дня Александр Федорович рассказал «Й» о том, почему он преклоняется перед женщинами и почему женщины талантливее мужчин.
– Александр Федорович, расскажите, что же вас так привлекает в женщинах?
– В женщинах меня все привлекает. Знаете, я в шутку соединил две теории происхождения человека – божественную и дарвиновскую. Все женщины произошли от Бога, а мужики – от обезьяны. Сперва Бог создал женщину, ей было скучно, она сняла с дерева одну обезьяну и одомашнила ее. Нас, мужчин, нужно постоянно дрессировать, ухаживать, тогда мы становимся хорошими мужьями и благодарными вам. А если серьезно, вы, действительно, как божественные создания, просто жизнь заставляет вас иногда делать что-то плохое, это не от хорошей жизни. А так своим происхождением вы все настолько прекрасны, и я вас всех люблю как одну Божественную Мать.
– Есть что-то в женщинах, что вам не нравится?
– Я в каждой женщине нахожу хорошее, а на плохое не обращаю внимания. Поэтому, когда портреты пишу, я влюбляюсь в женщин и пишу только хорошее. Так, честно говоря, выражается и моя автопортретность: если бы я был пакостный человек, я бы, наверно, замечал плохое. Но так как я стараюсь видеть хорошее, получается, что я люблю их, они все красивые.
– То есть вы влюбляетесь в каждую женщину, которую пишете?
– Если бы это была даже не женщина, а стул, я бы и в стул влюбился. В искусстве нужно обязательно в предмет изображения влюбляться, то есть познавать его суть и эту суть передавать. То есть смысл не в том, чтобы написать что-то правдоподобное, а выразить невидимое. В каждом человеке невидимое – это душа, а душа у вас у всех прекрасна. Есть, конечно, всякие женщины, но я вижу только хорошее, потому что вы очень многогранны. И в стуле тоже есть своя душа, потому что на этом стуле, может быть, сидел прекрасный человек. Как у Ван Гога есть картина «Стул Гогена». Вот он передал невидимое в этом стуле – его душу.
– Перед женой и дочкой вы так же преклоняетесь?
– С дочкой бывают споры. Она чересчур умна (смеется). Девушки и женщины не должны уж так демонстрировать свой ум. Ну нельзя же так, когда мужик еще только рот откроет, а она уже чувствует и знает, что он из себя представляет. Нужно прятать свои таланты, и свой ум особенно, должна быть такая политика женская. Мужчины еще больше вас ценят, когда вы показываете свою слабость, ранимость, беззащитность – вот тогда мы готовы вас на руках носить. А сейчас вы берете все на себя, и мужчина вам, в общем-то, ни к чему. Все образованные, все умные, все красивые, большинство имеют свой достаток. Сейчас, наоборот, стало появляться больше мужчин-альфонсов, это уже стало распространенным явлением, потому что вы слишком самодостаточны.
– С чем, по-вашему, это связано?
– Сейчас много стало таких. Я так сужу вот почему еще: когда мы учились в художественном училище, у нас на группу были одна-две девочки, остальные мальчики, а сейчас учатся одни девочки. Если есть один мальчик в группе, то это уже подарок. А девочки все стремятся развиваться, мало того что художественное училище заканчивают, так идут еще в институты, учатся и подрабатывают, а потом добиваются уже каких-то достижений в искусстве. А мальчиков я не вижу, чтобы они стремились к чему-то.
– То есть у искусства скоро будут женское лицо и имя?
– Если бы было так. Вся беда в том, что женщины занимаются искусством до замужества, потому что у женщин все-таки семья на первом месте. А когда она замужем и с ребенком, ей некогда заниматься искусством. Если обратиться к истории, то только две-три женщины, наверно, были известны в мировом искусстве. В основном это мужская специальность, потому что для мужчин работа на первом месте. В этом между нами принципиальная разница. Но я считаю, что женщины более талантливы, чем мужчины.
– Даже так?
– Конечно. Ведь если даже взять цветовосприятие, практически все женщины отлично видят цвет, а мужчин очень много «дефектных» в этом плане. Взять того же Рафаэля, он плохо видел цвет, хотя он гениальный художник. Конечно, цветовосприятие – это не показатель гениальности, просто по природе своей женщины более восприимчивы. Они более интеллектуальны, из них хорошие художники получаются, но дальше проблемы возникают из-за замужества. Но даже если женщина не вышла замуж, наступает период, когда она понимает, что семьи уже не может быть, начинаются психозы и прочее, природа все-таки берет свое, очень тяжело приходится девушкам-художникам потом.
– У вас есть любимые писательницы?
– Писательниц трудно вспомнить, а вот поэтессы – да: Ахматова, Цветаева… Я в свое время так увлекался поэзией Серебряного века! У нас, вообще, очень много поэтесс было, великолепнейшие стихи писали. И это логично, потому что женщины тоньше переживают всякие страсти, а поэзия – это проявление страстей. У мужчин более назидательные, политизированные стихи, а у женщин больше любовной тематики. Я не говорю про Есенина и других, у каждого есть стихи такие, но женщины более поэтичны, по-моему.
– Вы следите за политикой? Нет ощущения, что женщины-политики могут быть даже жестче, чем мужчины?
– Я политикой не интересуюсь, и как проявляют себя женщины-политики, не знаю. Но мне кажется, что женщины-политики – это мужчины в юбке. Это так же, как, допустим, у нас в искусстве женщины-скульпторы. Вот вспомните ту же Мухину, да любую женщину-скульптора, они по природе своей, как мужчины, настойчивы, требовательны, умеют мастерить. Это очень волевые, сильные женщины. Скульптура – тяжелое искусство. И вот когда женщина имеет такие особенности, похожие на мужские, она становится скульптором. Это редкое, конечно, качество.
– Как вы относитесь к женщинам, которые курят и пьют?
– То и другое очень плохо. И даже не потому, что это некрасиво или еще что-то. Что касается курева, ну все же понимают, что это для здоровья плохо – и ее, и будущего потомства. Я к этому скептически отношусь. А пьяная женщина – это страшное дело. Просто я насмотрелся на пьяных женщин, они опускаются быстро. Женщины вообще спиваются быстрее.
– Возможна ли, по-вашему, дружба между мужчиной и женщиной?
– Формально возможна, а на деле все равно тяга полов друг к другу возникает, и никуда от этого не деться. Даже если вместе работают и дружат, все равно рано или поздно возникает что-то такое. Сомневаюсь, что между мужчиной и женщиной может быть чистая дружба.
– Какое предназначение у женщины в этой жизни?
– Вы знаете ответ. Если бы мужчина умел рожать, еще сомнения какие-то могли бы быть. Есть очень хорошая цитата, неточно скажу: «Мы удивлялись, когда полетели в космос, но прошло время, уже столько космонавтов было, и это стало обычной работой, но мы до сих пор не перестаем восхищаться тем, что женщины рожают». Больше никто не в состоянии это сделать, это ваше предназначение. Разве не этому подчинены ваша красота и вообще все в вас? Это нам, оболтусам, только посеять побольше, а в этом отношении мы легкомысленны.
Беседовала Ирина СУВОРОВА