Впрочем, под арестом будущего первого воеводу Царевококшайска держали недолго, и на это тоже была своя причина. Иван Андреевич Оболенский-Ноготков происходил из рода, одна из ветвей которого ведет к легендарному Рюрику. От благоверного князя Михаила Черниговского пошло фамильное древо Оболенских
ВПРОЧЕМ, ПОД АРЕСТОМ БУДУЩЕГО ПЕРВОГО ВОЕВОДУ ЦАРЕВОКОКШАЙСКА ДЕРЖАЛИ НЕДОЛГО, И НА ЭТО ТОЖЕ БЫЛА СВОЯ ПРИЧИНА
Иван Андреевич Оболенский-Ноготков происходил из рода, одна из ветвей которого ведет к легендарному Рюрику. От благоверного князя Михаила Черниговского пошло фамильное древо Оболенских, а прозвание Ноготь получил один из них, Андрей, живший в XV столетии. Наш Иван Андреевич приходится тому, первому Ногтю, правнуком.
О том, когда родился будущий воевода Царева города на Кокшаге, сведений нет. Но из документов известно, что был наш герой человеком гордым и бескомпромиссным, хорошо помнившим о своем княжеском происхождении. Из-за его неуступчивости между ним и другими князьями и боярами нередко возникали трения по самым разным вопросам.
Так, в 1580 году у Оболенского-Ноготкова был спор в Калуге с первым воеводой Большого полка Одоевским (который был тоже из Рюриковичей) на предмет того, кто главнее и кто кому должен подчиняться на царской службе. Сам Иван Андреевич возглавлял Передовой полк и не хотел уступать старшинство другому воеводе. Обоих военачальников ждал суд, который должен был разобрать взаимные претензии, но обострение третьей Черемисской войны отложило разбирательство. Военная ситуация на востоке оказалась настолько серьезной, что на западе Ивану Грозному пришлось идти на перемирие со своим злейшим противником Стефаном Баторием, королем Речи Посполитой, в условиях, когда русская армия терпела поражения.
В такой ситуации было не до княжеских разборок, и Оболенского-Ноготкова отправили на Черемисскую войну, поставив его во главе Большого полка. Зимой 1581 – 82 года его войско выступило в поход, но сил для подавления восстания оказалось недостаточно и пришлось отступить. Осенью 1582 года Иван Андреевич вновь выступил в поход, теперь уже во главе Сторожевого полка, то есть в авангарде русских войск. В зиму, когда встанут реки и на Волге укрепится лед, планировалось решительное наступление на противника.
Но здесь у Ивана Андреевича совсем некстати возник новый конфликт, на этот раз с двумя князьями – Иваном Михайловичем Воротынским, верховным главнокомандующим и первым воеводой Большого полка, и Андреем Куракиным. Причина все та же: кто кому должен подчиняться. Как видим, в ту пору, несмотря на наличие Русского централизованного государства, местнические пережитки среди князей были еще очень сильны и сильно вредили общему делу.
Из-за внутрикняжеских трений поход против мятежников с горномарийской стороны оказался под угрозой срыва. Пришлось вмешаться в дело самому царю и вывести Оболенского-Ноготкова из прямого подчинения Воротынскому. На какое-то время Ивана Андреевича даже арестовали, но вскоре отпустили: разбрасываться опытными воеводами в той ситуации было непозволительно.
После успешного похода Оболенского-Ноготкова поставили первым воеводой в Нижнем Новгороде. Правда, ненадолго: уже в мае 1583 года Ивана Андреевича во главе конного Большого полка направили в Алатырь, а оттуда в Чебоксары и Свияжск против луговых черемис, использовавших в войне против московских войск тактику внезапных набегов. Противостоять ей было очень очень непросто.
Однако в августе 1583 года наконец-то закончилась длительная Ливонская война, и появилась возможность бросить все силы для решения военных проблем на востоке. Там зимой 1583 – 84 года ратью из пяти полков удалось склонить ситуацию в свою пользу.
В 1584-м у Оболенского-Ноготкова ко всем местническим спорам добавился еще один – теперь уже с воеводой Передового полка Данилой Григорьевичем Сабуровым, кстати, родственником Ивана Андреевича по линии жены (супруга Оболенского-Ноготкова была из фамилии Сабуровых). 12 октября 1584 года Иван Андреевич уклонился от суда и очной ставки с Сабуровым: «Отвечати мне недосуг, наряжаюся на государеву службу».
И действительно, у нашего героя была очень веская причина замять конфликт. 11 октября, за день до предполагаемого суда, Оболенского-Ноготкова поставили во главе Большого полка в заложенный на Кокшаге Царев город. Иван Грозный к тому времени скончался, и на троне сидел Федор Иоаннович. Его приказом Оболенского-Ноготкова поставили воеводой в новый город-крепость, возведение которого стало очень важным в плане укрепления военных позиций Русского государства на востоке.
Как правило, в первую очередь тогда воздвигали городовое укрепление, за ним – храм и жилые постройки, включая дом самого воеводы. Первоначально город занимал совсем небольшую площадь – всего два гектара: деревянная крепость с четырьмя башнями по углам.
О дальнейшей жизни Оболенского-Ноготкова документальных сведений очень мало. Известно, что умер он «на службе», к которой он мог приступить где-то после 6 декабря 1584 года. Из разрядных книг, где велся учет тогдашних кадровых и служебных перемещений, можно судить, что к началу апреля 1585 года Ивана Андреевича уже не было в живых. К слову, в апреле скончался и его оппонент по местническому спору Сабуров. Смерть решила конфликт между боярами, уравняв их перед лицом Всевышнего.
Вероятно, Иван Андреевич Оболенский-Ноготков тяжело заболел на пути к Цареву городу. Время было холодное, зимнее, и, скорее всего, наш герой приступил к государевой службе в тяжелом состоянии, борясь с болезнью. Следов его воеводского управления история не сохранила. Ушел из жизни потомок древнего княжеского рода – и не осталось ничего, кроме документов о местнических спорах и записи в разрядной книге о его кончине.
Детей у Ивана Андреевича не было, и род Ноготковых-Оболенских прервался в начале XVII века, в Смутное время. Такая вот судьба. Зато спустя четыре с лишним столетия потомки вспомнили о нем с большей благосклонностью, чем проявила к нему фортуна при жизни.
Василий ВОСТРИКОВ