Что мы представляем, когда слышим слово «балет»? Конечно, красавиц-балерин, таких женственных и утонченных, которые с такой легкостью и грацией парят по сцене. Но каким трудом дается вся эта невесомость и изящество, которое мы видим? Сколько времени и сил уходит у артистов балета, чтобы подготовиться к спектаклю. Балет – один из самых сложных видов искусства. Трудно попасть в профессию, а уж добиться успеха и посвятить балету всю жизнь бывает практически невозможно.

О своем пути к успеху через травмы и тысячи часов тренировок рассказала Ксения Царегородцева  — солистка балета Марийского государственного академического театра оперы и балета имени Эрика Сапаева, заслуженная артистка Республики Марий Эл, кандидат педагогических наук, лауреат театральной премии имени Йывана Кырли, участница международных конкурсов.

– Ксения, расскажите, как все начиналось? Как вы пришли к балету?

– В балет меня привела моя мама. Но до этого момента, где-то лет с пяти я, как и многие другие дети, занималась танцами в различных кружках. А потом, когда мне было 8 лет, я пришла в студию при театре к Ольге Петровне Комлевой. Ольга Петровна поставила мне номер, который я станцевала на выпускном вечере  начальной школы. И мама, видимо, увидела во мне какие-то задатки, артистические и танцевальные, и решила, что нужно меня попробовать отдать в хореографическое училище. Но так как, к сожалению, у нас на тот момент не было специального образовательного учреждения в городе, это осталось на уровне мечты. Позже мы узнали, что открывается отделение «Хореографическое искусство» и специальный экспериментальный класс. Тогда и решили попробовать, прошли вступительные экзамены, и вот так начался мой путь в профессию «артист балета».

– Вы говорите о том, что вас привела в балетное искусство мама, а вам самой нравилось заниматься балетом?

– Мне нравилось, но балет ведь тяжелая профессия. Тем более у меня не было специальных данных для балета: у меня нет гибкости, нет шага, только танцевальность, артистизм и огромное желание танцевать. Поэтому когда я пришла в профессиональное учебное заведение, я столкнулась с определенными трудностями, которые приходилось преодолевать каждый день, и, естественно, это было тяжело. Иногда были моменты, когда хотелось все бросить и уйти, но я брала себя в руки и училась. Физические данные у всех разные, у меня, например, тугие мышцы, недостаточно гибкая спина, и над этим постоянно нужно работать, каждый день. Если кому-то легко дается садиться на шпагат, то у меня это вызывает определенные трудности. Поэтому каждый день я должна растягиваться, выполнять определенный комплекс упражнений, чтобы поддерживать свою физическую форму.

-Вы не жалеете, что не ушли из балета?

– Ни в коем случае не жалею, потому что балет стал частью моей жизни. До 18 лет я шутила, что я замужем за балетом. Это такая кастовая профессия, погружаясь в нее, ты понимаешь, насколько это интересно и как затягивает. Это чувство, когда ты выходишь на сцену и отдаешь себя зрителю, а он в ответ отдает тебе свою энергетику, незабываемо. На сцене в этот момент происходит определенная артистическая магия, сцена не отпускает.

Балет – это про искусство, про профессионализм, а самое сложное – это оставаться профессионалом в собственной профессии. То есть это каждодневный труд, нужно постоянно заставлять себя вставать через боль, через «не могу», что бы ни произошло. Это борьба с самим собой, нужно держать себя в форме, выполнять все замечания педагога, работа 24/7, особенно если идет подготовка к какой-то партии. Просто уходишь в этот процесс с головой.

– Есть роли, которые вам хотелось бы исполнить?

-У каждого есть такие роли. Но по определенным обстоятельствам я не смогу их исполнить. Мечта эта была в юности, а потом ты начинаешь более адекватно и реалистично оценивать свои данные и возможности, и в таком случае мечта остается мечтой. Я бы с удовольствием станцевала черного лебедя, но я просто очень критично к себе отношусь. Чтобы исполнять лебедя, нужно обладать определенной фактурой: длинные руки, длинные ноги. А я немножко другой комплекции. И в то же время мне близки характерные, яркие, эмоциональные роли. Я, наверно, что-нибудь современное хотела бы станцевать, с современными хореографами с удовольствием бы поработала, это было бы мне интересно. А пока, все, что я хотела бы станцевать, я уже станцевала.

– Тогда расскажите о своей любимой роли из уже исполненных?

– Мирта из балета «Жизель» – одна из самых любимых, несмотря на то, что она очень коротенькая, станцевав ее, можно рассказать историю. Также мне очень дороги такие работы как, например, Цыганский танец из балета «Дон Кихот», сейчас мы репетируем Панадерос (испанский танец) из балета «Раймонда». А раньше мне очень нравилось исполнять Злюку или Кривляку сестер из «Золушки», это очень  интересные и зажигательные партии. И каждая роль по-своему очень уникальна, придумываешь все время свою историю, почему ты вот так сделала, почему ты злишься здесь, почему кривляешься. Ты постоянно находишься в поиске, пытаешься понять своего персонажа и обыгрываешь его на сцене.

Что для вас балет?

– Балет – это моя жизнь, это уже часть меня, потому что большую часть своей жизни я отдала этой профессии. Кстати, теперь я воспитываю учеников, у меня уже было два выпуска артистов балета, которые танцуют ведущие партии на сцене. Я передаю традиции балета младшему поколению и параллельно работаю в театре. А еще два года назад я защитила диссертацию и начала преподавать в университете методику классического танца. Так что, можно сказать, что балет занимает всю мою жизнь.

– Что, на ваш взгляд, самое сложное в преподавательской деятельности?

В преподавании самое сложное – это донести до ученика информацию, потому что у каждого свое восприятие, кто-то понимает одними словами, кто-то, когда ты просто подойдешь к нему и потрогаешь. К каждому нужно найти индивидуальный подход, на кого-то можно голос повысить, к кому-то нужно просто подойти тихо, шепотом сказать, он сразу воспринимает, это достаточно кропотливый труд. Мне реально легче самой пойти и сделать это движение, чем объяснить.

– Есть ли у вас какие-то ритуалы, связанные с профессией?

– У меня есть, скорее, привычка, чем ритуал. Считается, что возвращаться – это плохая примета, а у меня, наоборот, если я что-то забыла в гримерке и вернулась, то значит, все будет нормально. У меня просто традиция такая, я постоянно что-то забываю. А так, обычно, когда стоишь перед выходом на сцену, говоришь себе какие-то напутственные слова, настраиваешь себя, кто-то молитву произносит, у всех все по-разному. Каждый себе подбирает определенный алгоритм действий, который бы его настроил на выход на сцену.

– Вы побывали с гастролями во многих странах мира. Где самая теплая публика?

– Нас везде принимали очень хорошо. Помню, как-то ездили в Южную Корею, это было очень давно. Участвовали в Международном фестивале, съехались со всего мира. Мы выступали самые последние и выходили на сцену в 12 часов ночи. Ко всему прочему, танцевали мы под открытым небом, и как раз шел дождь, люди сидели с зонтиками, в дождевиках. Мы думали, что вот сейчас зрители уже уйдут, все-таки уже ночь и дождь льет. А они сидят, никто не ушел! Так и выступали мы под дождем, это был интересный опыт, специфический.

– Кроме того, что ваша жизнь – это балет, у вас же еще есть дочка. Расскажите, сложно ли вам было восстанавливаться после родов?

– Начну с того, что о своей беременности я узнала, будучи на гастролях в Мексике. Мы поехали туда на двухмесячные гастроли, нам предстояло станцевать 63 спектакля. И я обнаружила, что в положении. Ну, ничего, пришлось выступать. Так что дочка с самых первых дней со мной занималась балетом. Занималась классическим танцем я вплоть до восьмого месяца, ходила с большим животом на занятия, чтобы держать свои ноги в тонусе. И уже через две недели после того, как на свет появилась моя дочь, я пошла к тренеру, который составил для меня определенную программу по восстановлению после родов. Что позволило мне через 1,5 месяца вернуться  в балетный зал, а через три месяца я вышла на сцену.

В моей жизни был еще один момент, когда мне пришлось восстанавливать свое здоровье, чтобы иметь возможность и дальше танцевать. Полтора года назад прямо во время спектакля у меня случилась травма –  разрыв ахиллова сухожилия. Я танцевала Мирту и во время прыжка почувствовала треск и поняла, что случилось! Тоже был очень долгий период восстановления. Я получила травму в июне, а в декабре у нас были по плану гастроли в Германии. Врачи мне сказали, что я только ходить начну в ноябре, не говоря уже про танцы. Но я все равно начала заниматься на следующий день после операции. Через 1,5 месяца мне сняли гипс, и я пошла к заслуженному тренеру РФ – Владимиру Алексеевичу Спириденко, у него за плечами огромный опыт работы с людьми с инвалидностью. К нему я ходила как на работу, мы занимались ежедневно по 5 часов. И благодаря его методике, я смогла быстро вернуться в форму и в декабре поехала на гастроли.

Напомним, ранее сайт “Й” писал о том, что Константин Иванов рассказал о потрясающем успехе театра оперы и балета Марий Эл в Дубае.

Фото из личного архива Ксении Царегородцевой.