Йошкаролинка Полина Ермакова рассказала жителям Марий Эл о том, как ее сын влюбился в будущую одноклассницу с первого взгляда.
Теперь я точно знаю, как на самом деле влюбляются мужчины. Я видела это воочию. Вот прямо так – с первого взгляда. И сразу до умопомрачения. Причем в буквальном смысле. И если взрослые это свое умопомрачение умеют мастерски скрывать, то шестилетний ребенок таким искусством еще
не обладает. А потому все его чувства как на ладони, в чистом, так сказать, виде, безо всяких там прикрас и на полную катушку.
Шла Саша по шоссе…
А началось все еще в прошлом году, когда тихая размеренная детсадовская Сашина жизнь вдруг превратилась в суетливые, тревожные будни дошколенка. И нам с Сашком вместо того, чтобы привычно идти после садика домой, мило беседуя о том, что он сегодня ел на завтрак и обед, с кем поссорился, а с кем подружился, кого слепил из пластилина, и что это за царапина на локте, приходилось торопливо бежать на маршрутку. Надо было успеть на вечерние занятия по подготовке к школе. А тут уж, сами понимаете, не до задушевных разговоров. По дороге мы обычно повторяли скороговорки, чтобы школьный логопед, не дай бог, снова не обратил внимания на Сашину шепелявость и не высказал свое «фи» по этому поводу: «Вы опять не занимались? Вам в первый класс идти, а ваша «С» все еще межзубная».
– Мам, а почему моя «С» беззубая? – спросил меня как-то Саша.
– Наверное, потому что у нее зубов нет, – отшутилась я.
– Мам, а меня, что, из-за этого в школу не возьмут?
– Возьмут, конечно. Просто нужно стараться произносить все звуки правильно, – отмахнулась я от обстоятельного ответа. Некогда было что-то долго разъяснять. И честно говоря, я сама не очень понимала, почему не очень четкое Сашкино «С» так волнует учителей. По мне так вполне себе все нормально было в его речи, и слова он не коверкал, и говорил понятно, и иногда даже логично. Ничего критичного, что надо было бы срочно исправлять, я не замечала. И эта беззубая «С» звучала даже как-то мило. А в целом, было понятно, что это мое мамское субъективное мнение никого не волновало, а потому я старательно пыталась выгнать эту злосчастную беззубую «С» из нашей с Сашей жизни.
– Носит Сеня в сени сено… Повтори.
– Носит Сеня… – неохотно зашепелявил Сашка. – Мам, а разве это так важно – чтобы все говорили одинаково? – не унимался он.
– Наверное, да, раз так требуют. Повторяй: «Но-сит Се-ня…»
– А если я не буду говорить эту букву правильно, я буду глупее других?
– Ты у меня всегда самый умный был, есть и будешь, – подытожила я. На этом Санька успокоился, и почти четко повторил все скороговорки – и про Сеню, и про сено, и про сушку, которую Саша неустанно сосала, шагая по шоссе.
Она прошла как каравелла…
И вот мы как обычно, страшно опаздывая, запыхавшись, протискиваясь сквозь толпу родителей и детей, пробрались к школьной раздевалке. Я усадила Сашку на маленький, чудом оставшийся не занятым островок на скамейке, стоящей возле гардероба. И стала спешно стягивать с Саши ботинки.
– Ну, мама! Я сам! – раздраженно задрыгал ногами мой самостоятельный парень, оглядываясь по сторонам, – не видит ли кто его позор. –
Я же взрослый! Не надо мне помогать!
– Давай сейчас я тебя переодену. Просто так быстрее. А то не успеем, – оправдывалась я. Пытаясь взять ситуацию под контроль, настойчиво натянула на маленькие ножки вторую обувь. Нельзя было терять ни секунды. Знаю, так делать не педагогично. Но опаздывать не хотелось совсем. Замечаний логопеда по поводу беззубой «С» и без того хватало. К тому же нас с самого начала предупредили, что опоздания в этой супер-
школе приравниваются к срыву урока. Вот так строго-настрого, и никак иначе. Поэтому я нервничала. Не до педагогических изысков тут.
– Все, беги скорее на свои занятия, не задерживайся, – переобув ребенка, я поднялась с корточек, с трудом выпрямив колени.
По привычке потянулась к Саше, чтобы чмокнуть его в щечку. Но замерла на полпути. Он не подался как обычно ко мне, он вообще никак не реагировал. Был каким-то отрешенным, меня в буквальном смысле не видел, смотрел куда-то в сторону. В общем, был не со мной, не здесь и не сейчас.
– Давай, говорю, вставай, иди на занятия, – выговорила я напористо и потрясла сына за плечо. Но и на этот раз никакой реакции не последовало.
Я проследила за его взглядом. А устремлялся он на скамейку напротив. Именно там и сидела причина Сашкиного завороженного состояния. Белокурое длинноволосое создание с ясными серыми глазами в ярко-розовом платьишке старательно застегивало лакированные туфельки. Вот тут, по законам жанра мелодрамы, должна была зазвучать скрипичная музыка. Но музыки не было. Была всеобщая суета, шум и окрики родителей, торопивших своих детей, посреди всего этого – будто замороженный Сашок. Девочка деловито застегивала туфельки и не обращала внимания на моего Ромео. А тот просто-напросто онемел и оглох. Правда! В буквальном смысле. Ничего вокруг него как будто не существовало. Честное слово, я его таким не видела ни разу до этого момента. Дальше – больше. Когда девочка встала и пошла, Саша тоже встал и пошел. Даже не глянул на меня. «Вот это да! – подумала я. – Бывает же такое!»
– Подожди! Ты куда? Нам в другую сторону! – уже через весь коридор пришлось прокричать мне.
Но он шел, не упуская из виду белокурое чудо, не обращая внимания на натыкающихся на него, спешащих на занятия детей.
Звонок
На мое спасение, а может, на Сашкино, прозвенел звонок. Он-то и вернул его в реальность.
– Мам, в какой нам кабинет? – оглянулся он, посмотрев на меня, будто только что проснулся.
– Девятый, – схватила я сына за руку и потащила на второй этаж. – Кажется, мы сегодня не только за беззубую «С» получим, – ворчала я себе под нос.
И мы все-таки опоздали. Саша, поймав недовольный взгляд пожилой учительницы математики, для которой дисциплина была основой всего процесса обучения, втянув голову в плечи, прошел за парту. «Ничего, сам виноват, – прозвучала недовольная мысль в моей голове. – Нечего за каждой юбкой волочиться». Какая-то странная ревность шевельнулась внутри.
Надо ли говорить, что каждую перемену Сашок выходил в коридор и искал взглядом ЕЕ. Но ни розовое платье, ни длинные волосы цвета пшеницы в тот вечер ни разу не промелькнули в толпе будущих первоклассников.
Домой мы шли молча. Саша совсем сник. Но ни словом не обмолвился о том, что произошло. А надо ли? Все и так было написано на его лице.
Встречали мы нашу красавицу и потом. Я видела, как каждый раз, когда мы приходили в школу, Саша сосредоточенно смотрел по сторонам в надежде увидеть ее. Когда это все же случалось, взгляд его прояснялся, улыбка сама собой растягивалась до ушей, движения становились нарочито резкими, голос громким. Он начинал все время что-то ронять, поднимать, ругать себя за неуклюжесть. В общем, всячески привлекал к себе внимание. И да, она все-таки заметила его. И тоже исподволь поглядывала на странного мальчика. И, надо сказать, тоже не без интереса.
Теперь уже после садика Сашка торопил и подгонял меня, поэтому больше мы ни разу не опоздали на занятия, наоборот, каждый раз приходили на полчаса раньше и подолгу сидели возле гардероба в ожидании ЕЕ. Саша с сушкой и Сеня с сеном стали нашими постоянными спутниками. А потому беззубая «С» под таким сильным натиском сдалась и капитулировала. Совсем. И претензий у логопеда не осталось.
В таком романтическом настроении и прошла Сашина подготовка к школе.
И какими же счастливыми были его глаза, когда он 1 сентября вернулся после первого звонка!
– Ее Катя зовут!
– Кого?
– Ну ее, ты что, не понимаешь? Мы за одной партой сидеть будем!
Фото Trinity Kubassek с сайта pexels.com
Ранее автор газеты газеты «Йошкар-Ола» Полина Ермакова рассказывала о грустных мыслях после родительского собрания, как уговорить сына-первоклассника пойти в школу, как воспитать уверенного в себе ребенка, и почему любящая мама превращается в злого монстра.